Группа «Animal ДжаZ», восходящая звезда российского рока, со второй попытки смогла приехать в Казань с концертом. После облома с участием в концерте «Весеннее равноденствие», они таки сумели приехать на День Республики и отыграть часовое выступление у ДК Химиков в рамках мини-фестиваля «Рок навсегда». Будучи совершенно неизвестны публике, они уже на третьей песни охватили все возможные призы симпатий, помимо собственных композиций, где металлические гитары соединились с симфоническими клавишными и высоким мощным голосом, отыграв кавер-версии Beatles и Мадонны. А уж фразы вокалиста Михалыча («Мы – это тяжелая попса!», «Наши песни – в стиле диско-трэш!») разогревали публику не хуже самих песен. С фронтменом «Animal ДжаZ» мы встретились сразу после концерта.
Группа существует всего два года, но за это время она успела выпустить уже два альбома (один из них - концертный) и три макси-сингла. «Свинский свист» (так они сами переводят свое название) объехал с концертами всю Россию. Как ни странно, песни «энималов» крутят на «Нашем радио» и даже пиратят на кассетах.

- Вы часто выступаете перед такой неподготовленной публикой?

- Последнее время все реже и реже. Нас ротируют на Нашем радио, но несмотря на то, что его нет в Казани, народ даже здесь знает тексты – меня на концерте это просто поразило. Самое главное, что будет после второй-третьей песни – если люди начинают бурно реагировать, то дальше все пойдет нормально.
Мы отбираем программу из 70 песен – группа очень быстро придумывает вещи. Поем то, что под настроение идеи. Сегодня хотелось колбаситься. Вчера в Самаре звук был несколько иной, потому что народ нас уже знал, обзавелся альбомами.

- У вас очень много песен. Но ведь среди них может быть много и проходного материала…

- Проходные темы зарубаются на втором-третьем аккорде. Если мы делаем вещь до конца – значит, каждый из нас может за нее поручиться. Она может надоесть – тогда мы перестаем ее играть. Активно мы исполняем где-то песен 35. Но за остальные мне тоже не стыдно.

- Ваша эклектика вызывает ощущение, что вы стреляете по всем мишеням сразу.

- Мы стреляем потому, что нам нравится – стрелять. У нас в группе пять человек, все – разных возрастов, у каждого свои музыкальные интересы. И все пишут песни. Как группа Queen. Даже Сереге на его барабанные сетки мы кое-что придумали. На следующем альбоме у всех будут авторские композиции.

- Какой бы ты альбом порекомендовал купить для начала?

- Последний, еще не вышедший – он самый любимый. 80 процентов уже записано и видно, что это будет прорыв. Впервые альтернативная группа записалась на очень хорошей студии «ДДТ», без ограничений по времени, по работе над альбомом. У нас хороший контракт с компанией «KDK» - крупнейший дистрибьютор дисков на северо-западе и центре России. Раз в три месяца они нам выпускают сингл. Кстати, новость, которую даже в Питере не знают – в конце сентября у нас будет очередной релиз, на котором будет записан наш вариант «Болеро» Равеля, пара секретных хитов и трэки с будущего альбома.

- Чем вы занимаетесь помимо музыки?

- У каждого есть, скажем так, хобби, которое приносит деньги. Я и наш басист делаем сайты в Интернете, гитарист у нас учиться, клавишник пишет статьи в журналы, барабанщик периодически работает в KDK… Последние полгода ситуация меняется, думаю, мы с подобной практикой завяжем.

- Тебе уже 30. Чем ты занимался все это время?

- Я недоделанный кандидат наук, я серьезно занимался социологией. Но сейчас настолько все позабыл. У меня есть дочь - ей десять лет. А пою я лет с четырех. Процесс этот идет непрерывно.

- Твои тексты отдают пафосом, а поведение, наоборот, - сплошной стеб.

- Бывает грамотный пафос. Выходят какие-нибудь готы на сцену, разукрашенные – сначала смешно, а потом начинаешь слушать, думаешь – а ведь в этом есть своя цельность. А когда: «Ну как вам? Почему не пляшете?»… Пафос увеличивается не с количеством альбомов – это червоточина может быть у человека изначально. Я знаю, что мои тексты несколько пафосны, и если я их буду петь вот так (надувает щеки и встает в позу Наполеона), конечно, все от меня отмахнуться. Поэтому я стараюсь на концертах над собой стебаться, чтобы не было таких ощущений.